Этика (из книги "Анализ ума")
На этой стадии уместно спросить: “А нужно ли возвращать индивиду его врожденные способности? Может быть, он сразу же, сам или вместе с такими же освобожденными, будет содержать в рабстве оставшееся человечество?”
Ответ на этот вопрос состоит в различии между тем, кто навязчиво играет в игры, и тем, кто играет в игры по своему выбору. Сегодня человечество находится в состоянии навязчивых игр. Под этим я имею в виду, что люди потеряли свободу выбора в этом вопросе. Они должны играть в игры; они должны выигрывать; и они должны делать это несмотря ни на что. Вы каждый день видите вокруг вас эту фанатичную деятельность. Все это стало так ужасно, ужасно серьезно; вопрос жизни и смерти. Даже развлечение стало серьезным делом. Только дети могут еще расковано радостно смеяться; но когда они получают образование, они понимают, как все это на самом деле серьезно.
По мере того, как игра становится все более серьезной, все более важной, игроки все меньше и меньше заботятся о благополучии своих соперников. Какая разница, что миллионы евреев безжалостно убиты в газовых камерах, это ведь для победы Третьего Рейха? Это ведь всего лишь евреи, правда? Какая разница, что армейские сапоги обагрены кровью, ведь война выиграна? Это ведь всего лишь враги, правда? Какая разница, что людей заставляют работать сверхурочно в ужасных условиях за мизерную плату, чтобы хозяин получил больше прибыли? Это ведь всего лишь рабочие, правда? Какая разница, что рабочие объединяются в профсоюзы, а потом растрачивают богатства народа бесконечными забастовками, чтобы улучшить свою судьбу? Это ведь всего лишь жадные капиталисты, правда?
Состояние навязчивых игр. Чем более навязчивыми становятся игры, тем более фанатичным становится индивид; чем более фанатичным он становится, тем менее реальным для него становится противник, и тем легче ему оправдать свое непростительное поведение. Да, действительно было бы безумием дать такому индивиду настоящее могущество, потому что наверняка при первой же возможности он злоупотребил бы им. Но пока индивид находится в состоянии навязчивых игр, у него нет настоящего могущества. Только когда навязчивость пропадает, появляется настоящее могущество. Только когда он больше не должен играть и выигрывать, он может легко делать эти вещи. Чем сильнее он нагнетает постулат “Должен”, тем ближе и ближе он к “Не могу”; чем больше навязчивое желание достичь успеха, тем более трудным становится успех. Только когда игры веселые и изящные, когда способности приносят радость, как поэзия, и когда потребность выиграть стоит гораздо, гораздо ниже наслаждения от игры, тогда и появляются настоящие способности. По мере того, как индивид подходит к этому состоянию, он все больше осознает, что его счастье связано со счастьем других, потому что трудно играть в одиночестве. Ему нужны другие, чтобы делиться своими ощущениями; другие, такие же способные, а иначе игры становятся невыносимо скучными. Всегда выигрывать неинтересно, и поэтому он учится дорожить хорошими противниками и очень заботится об их благополучии.
Поэтому, когда индивид освобождается из ловушки, у него меняются взгляды на жизнь: они становятся более широкими и менее ограниченными. Он начинает жить исходя из максимального блага для максимального количества индивидов. Потому что только тогда его жизнь действительно богата. Короче говоря, он становится этичным.
Человек из Назарета, который сказал около 2000 лет назад “Возлюби своего ближнего как самого себя”, хорошо представлял себе истинное положение дел. Путь к свободе лежит от навязчивых игр, через добровольные игры, до состояния Нирваны — вечного счастья и единства со всей жизнью.